Полгода назад мы рассказывали про убежища в храмах и под монастырями. В годы Великой Отечественной войны, когда на столицу падали немецкие авиабомбы, для защиты населения приходилось использовать буквально всё, что попадалось под руку.

Недавно нам удалось узнать чуть больше о важной защитной роли еще одного типа сооружений — сточных коллекторов. Убежища в канализации?! Звучит не очень приятно. Да и не очень реалистично…

Да, именно так. Но есть важный нюанс. Это были недостроенные коллекторы большого сечения. То есть, пока еще не заполненные нечистотами. И достаточной высоты, чтобы в них мог зайти взрослый человек.

Вот последний документ по этой теме, который удалось отыскать в ранее секретном архиве КПСС по г. Москве:

 

Оказалось, что за годы войны в канализационных коллекторах могло укрываться порядка 33700 москвичей. Внушительное число!

Впрочем, канализация — это еще не самая большая экзотика Второй Мировой войны. В других городах и других странах бывало еще необычней. Убежища в кучах каменной соли. Убежища в бетонных емкостях для обработки продуктов питания. Чего только не было!

Из-за напряженной обстановки в мире поступает очень много вопросов про гражданские защитные сооружения. Считаем своим долгом ответить на самые популярные из них.

1. Куда бежать, если услышали сигнал тревоги?

Никуда. Сигнал «внимание всем!» (длительное звучание городских сирен, установленных на крышах домов) требует включить дополнительные средства оповещения. При реальных ЧП — по радио и ТВ будет сообщаться, что именно произошло и как именно следует действовать населению конкретного района.

Сигнал один — угрозы разные. И способы защиты тоже совершенно разные. Если вы броситесь прятаться под землей, а причиной тревоги окажется выброс хлора на водопроводной станции, то вы умрете (хлор тяжелей воздуха, тут стоило бы подняться на верхние этажи). Если вы побежите в убежище или метро, а причиной тревоги окажется эпидемия чумы — ваши шансы на выживание тоже резко сократятся (безопасней будет запереться в квартире, а не лезть в гущу заразных людей). И так далее…

При военном положении вводится более сложная система различных сигналов (радиоактивное загрязнение, воздушная тревога, и т. д.). Но в настоящее время это актуально, например, для Донецка, а не для Москвы.

Кстати, что касается способов защиты населения больших городов при угрозе ядерной войны, то здесь ставка делается вовсе не на подземные сооружения, а на заблаговременную эвакуацию людей из города и рассредоточение в отдаленных районах. Подземные же защитные сооружения рассчитаны, прежде всего, на тех, кто не должен уезжать в опасный период (например, работники городского хозяйства или стратегически важного завода), или на тех, кто просто не может уехать (например, лежачие больные в госпиталях).

При наличии фобий на тему возможной войны обычному москвичу стоит не бежать в «бомбоубежище» рядом с домом, а просто заранее сбежать в глухую деревню, которая не является мишенью возможных ударов вероятного противника. Это единственный действительно надежный вариант защиты. Подальше от больших городов или военных объектов.

2. Какие вообще бывают бункеры для населения?

Чтобы не запутаться в жаргонной («бункеры») или устаревшей («газоубежища», «бомбоубежища») терминологии — давайте ориентироваться на официальную современную документацию. Там вы точно не встретите никаких загадочных «бункеров».

Итак, какие же современные защитные сооружения есть в больших городах?

Во-первых, есть СФС — специальные фортификационные сооружения («секретные бункеры»). Это защищенные рабочие помещения военного или правительственного назначения, про которые вам точно знать не нужно, если вы сами в них не работаете (кстати, про уже рассекреченные СФС можно узнать в тематическом музее «Подземная Москва» в советском противоатомном убежище около Сити).

Во-вторых, есть несекретные ЗС ГО — защитные сооружения гражданской обороны. По своим характеристикам и оборудованию они делятся на:

1. убежища (защищены от большинства поражающих факторов оружия массового поражения, от ударной волны и осколков обычных боеприпасов, и даже от некоторых видов техногенных аварий),
2. укрытия ГО (защищены в основном от поражающих факторов обычных вооружений),
3. противорадиационные укрытия (защищены от радиоактивного загрязнения местности).

Соответственно, если речь идет о тотальной войне с применением ядерного или химического оружия, то наилучший тип ЗС ГО в городе — это убежище (а за городом, но в зоне вероятного загрязнения —  ПРУ, противорадиационное укрытие).

Если же речь идет о защите от обычных ракет, бомб и снарядов, то вполне достаточно укрытий. Кстати, в качестве вполне надежного укрытия ГО в военное время может выступать, например, обычный железобетонный подвал или подземный паркинг. Локальные военные конфликты показали высокую эффективность подобных сооружений.

3. Как устроены убежища гражданской обороны?

Если нужно максимально общее представление, то вот вам инфографика:

В отличие от укрытий (или от вашего деревенского подвала) в убежищах имеются массивные защитно-герметические двери, системы для специальных режимов вентиляции (фильтрация, регенерация) и другое характерное оборудование.

Основные помещения для укрываемых, чаще всего, выглядят не совсем так, как на приведенной фотографии. Нары, пищу и другие удобства для населения завозят с централизованных складов в убежища только в преддверии возможной войны. А в мирное время эти помещения чаще всего сдаются в аренду под склады, магазины, парковки, и тому подобное. Причем, этот принцип действует в нашей стране еще с 1939 года, и полностью себя оправдывает. Войны, вопреки популярным заблуждениям, не начинаются «внезапно», поэтому убежища не требуется держать в постоянной стопроцентной готовности.

И еще один важный момент по устройству убежищ. Несмотря на наличие небольшой защитной толщи бетона над помещениями для укрываемых, в типовых гражданских убежищах нет защиты от прицельного удара мощными бетонобойными боеприпасами. Иными словами, если противник поставит себе целью уничтожить именно ваше убежище, то, скорее всего, он без труда сможет это сделать (правда, непонятно, зачем ему тратить дорогостоящие боеприпасы на бесполезную задачу). И да, никакой защиты от проникновения противника с поверхности в городских защитных сооружениях тоже нет.

4. Где именно находятся убежища для жителей Москвы?

В далеком глухом лесу. Если вы до сих пор не знаете, где находится ваше убежище, то, скорее всего, в случае возникновения реальной угрозы тотальной войны вы подлежите эвакуации из Москвы в безопасные районы.

Если же вы работаете на предприятии, сотрудники которого должны будут остаться в городе в военное время, то вы (или ваш руководитель) и так знаете, как нужно будет действовать и где укрываться. Всё в соответствии с мобилизационными планами.

Впрочем, в Москве есть еще и множество исправных муниципальных убежищ. И есть одно из самых больших гражданских защитных сооружений на планете — Московский метрополитен. Понятно, что многие люди откажутся покидать город во время эвакуации. И у них тоже должны быть шансы на выживание.

Полный перечень абсолютно всех защитных сооружений региона с указанием местоположения и актуального статуса — относится к закрытой информации (и все «полные карты убежищ» из интернета — некорректны, а порой и просто вводят в заблуждение).

Однако официально узнать точный адрес ближайшего доступного убежища может любой житель города, если обратится в Учебно-консультационный пункт ГО ЧС по месту проживания. Это бесплатная услуга. И нет ничего секретного в расположении отдельных ЗС ГО.

Или вот, к примеру, вполне легальная карта дислокации некоторых (именно некоторых!) исправных муниципальных убежищ Москвы, которая висит в Музее современной фортификации (отдельные ошибки могут быть и на ней, потому что город быстро меняется, наши данные устаревают):

А вот так выглядят подземные тоннели метрополитена. Часть из них является полноценным убежищем с гермодверями и санузлами, а часть может функционировать в качестве укрытия ГО:

5. Точно ли удастся выжить в убежище при ядерном ударе?

Это популярный (но неверно сформулированный) вопрос из разряда «меня точно не собьет машина на пешеходном переходе?». Этого никто не знает. Но всё равно стоит идти через переход, а не перебегать проезжую часть в неположенном месте.

Всё зависит от множества переплетающихся между собой факторов:

— расстояние от убежища до потенциальных целей удара;

— вероятность нештатной работы носителей и точность поражения целей;

— эффективность работы противоракетной обороны;

— мощность боеприпаса;

— высота подрыва;

— конструкция убежища и характеристика грунтов;

— исправность оборудования в защитном сооружении;

— и т. д.

В любом случае, в убежище ваши шансы на выживание возрастут во много раз, если сравнить с шансами человека, который окажется на открытом пространстве, или в обычной городской квартире.

Любое ЗС ГО защитит от теплового излучения и проникающей радиации. Исправное убежище также ослабит воздействие ударной волны и предотвратит попадание внутрь организма радиоактивных частиц вместе с воздухом.

Однако при близком взрыве конструкции убежища могут быть повреждены воздушной ударной волной или сейсмовзрывной волной. А при очень близком взрыве возможно и полное разрушение защитного сооружения. Это уже рассчитывается индивидуально.

Стоит заметить, что популярная фантазия «при ядерной войне все равно не выжить, поэтому, чтоб не мучиться, надо залезть на крышу и любоваться взрывами» — это абсолютная глупость. Полюбоваться вы не успеете, первая же вспышка навсегда лишит вас зрения. А вот мучиться, вполне вероятно, вы будете намного больше, чем люди в убежище. Если не повезет с дистанцией до эпицентра (а это рассчитать невозможно, см. выше), то ваше тело будет обожжено, плюс острая лучевая болезнь, плюс контузия от ударной волны. Отличная перспектива.

6. Сколько придется жить в убежище после ядерной войны?

Вопреки всем мифам, ЗС ГО не рассчитаны на длительное проживание. Потому что длительное проживание просто не требуется. Даже в случае применения ядерного оружия, пожары постепенно стихнут, а радиационный фон достаточно быстро спадет до приемлемых значений. Не стоит путать Хиросиму (в которой люди отлично живут) с Чернобылем (в котором не было ядерного взрыва).

Автономность большинства убежищ в Москве рассчитана на 48 часов. Через пару суток вы вполне можете надеть средства защиты органов дыхания и гулять хоть под самым эпицентром недавнего ядерного взрыва. Безо всякого риска получить острую лучевую болезнь.

Поэтому через несколько дней всех выживших в любом случае ждет эвакуация и налаживание новой жизни на поверхности земли.

А недолгая «подземная жизнь» будет, вероятно, довольно скучной. В убежище вас ждут нары для сидения и лежания, санузлы, питьевая вода, простейший сухпаек. Культурная программа с аниматорами в костюмах ядерных грибов, увы, не предполагается.

Это вероятно расстроит некоторых фанатов, но популярные пост-ядерные вселенные, типа «Метро-2033» — это дилетантская сказка от начала и до конца, которая очень далека от нормальной научной фантастики.

7. Если убежище около моего дома приводят в рабочее состояние — это повод для паники? Скоро начнется война, уже пора бежать из города?

Нет, скорее всего, это обычная бюрократия. Когда в структурах, отвечающих за состояние ЗС ГО, формально вводится нечто типа «режима повышенной готовности» — это вполне может приводить к активизации работ по проверкам и оснащению некоторых убежищ. Аналогично, в структурах, отвечающих за контртеррористическую работу, будут проводиться учения, будет усиливаться охрана стратегических объектов, и т. д.

Беспокоиться можно начать лишь тогда, когда из убежищ выселят всех коммерческих арендаторов. Или официально введут режим УП — угрожаемого положения (в последние годы номенклатура особых режимов изменена, так что называться это будет как-то иначе). Это будет сопровождаться гигантскими изменениями  в повседневной жизни горожан (вообще не сопоставимо с современной ситуацией!). В общем, не заметить будет сложно.

В любом случае, если когда-то возникнет реальная вероятность удара по городу с применением оружия массового поражения — разумней всего следовать официальным указаниям тех, кто отвечает за мобилизационную подготовку. Они в любом случае информированы лучше нас. А самодеятельность и паника обычно ни к чему хорошему не приводит (см. историю города Москвы за 15-17 октября 1941 года).

P.S.

Для тех, кто искренне боится ядерной войны, возможна только одна адекватная рекомендация. Уезжайте из больших городов подальше. Прямо сейчас. В вологодских лесах нет никакой атомной угрозы. И воздух чистый. Поднимем провинцию!

В 1936 году разгорелась гражданская война в Испании. Правых мятежников поддержала Германия, Италия и Португалия. В октябре начались бомбежки Мадрида. Советский Союз занялся переправкой оружия и военных специалистов в помощь республиканскому правительству. Испания стала своеобразным полигоном, на котором будущие противники по Второй Мировой войне могли проверить новые технологии. На земле сталкивались советские и фашистские танки, а в небе ― отечественные и немецкие самолеты.

Испанская война впервые продемонстрировала практическую реализацию теоретических построений Джулио Дуэ. Завоевывая господство в воздухе, итальянская и германская авиация обрушивала десятки тонн бомб на города, контролируемые республиканцами. 26 апреля 1937 года массированной немецкой бомбардировкой и последующими пожарами был буквально стерт с лица земли небольшой город Герника, погибли сотни человек. Тогда это невиданное событие взбудоражило всю Европу. Полотно «Герника» кисти Пабло Пикассо стало одним из символов эпохи.

Неудивительно, что уже в первый год войны в Испании началось массовое строительство городских бомбоубежищ. Советским военным специалистам в этой стране выпала уникальная возможность познакомиться как с результатами массированных бомбежек, так и с практическим использованием различных технологий пассивной ПВО. Испанский опыт подхлестнул темпы строительства подземных защитных сооружений в СССР.

В 1937 году на местную оборону от «воздушно-химических нападений» по одной только Москве было выделено более 63 миллионов рублей. Был разработан масштабный план действий, включавший в себя установку более 10.000 уличных репродукторов для экстренного оповещения, создание районных командных пунктов МПВО, разработку технологии быстрой светомаскировки города, прокладку критически важных кабельных линий по глубоким тоннелям метрополитена, закупку средств индивидуальной защиты и полное обеспечение газоубежищами «детей, больных и стариков, не могущих по состоянию здоровья пользоваться противогазами». Секретный план включал даже строительство складов для овощей с целью освободить подвалы зданий для использования в нуждах МПВО.

По московскому метро было выдвинуто довольно радикальное требование: уже к апрелю 1938 года полностью обеспечить первую очередь метрополитена специальным оборудованием для перехода в режим газоубежища, а станции и тоннели второй очереди столичной подземки сразу строить с расчетом на использование в качестве защитного сооружения для укрытия горожан. Разумеется, в реальности всё происходило не так быстро, как в директивах высокого руководства. К 1938 году под руководством заместителя начальника Метростроя Е.Т. Абакумова был разработан лишь первый полноценный проект по превращению метрополитена в убежище.

Уже имеющиеся и строящиеся сооружения метрополитена были разделены на две категории:

1. пригодные для защиты от воздушного нападения и отравляющих веществ (толща земли над сводом тоннеля не менее 15 метров);
2. пригодные только для защиты от отравляющих веществ и осколков (толща земли менее 15 метров).

Соответственно, для всех перегонов и станций метро предлагалось предусмотреть фильтровентиляционные и санитарно-технические устройства. А для тех участков метрополитена, которые могли бы защитить еще и от бомбежки, нужно было дополнительно провести ряд фортификационных мероприятий. Шахтные стволы и верхние части наклонных ходов получали дополнительную защиту в виде толстых железобетонных тюфяков, поскольку слой земли над ними был недостаточно велик для защиты от авиабомб.

Тоннели мелкого заложения в случае начала войны предлагалось разделять защитно-герметическими перегородками на малые отсеки протяженностью до 150-200 метров, чтобы в случае прямого попадания авиабомбы в один из отсеков обитатели соседних участков тоннеля были защищены от распространения ударной волны. Для метро были специально разработаны два типа защитных дверей: «плотные», спасающие только от проникновения отравляющих веществ, и «прочные», рассчитанные еще и на защиту от ударной волны взрыва.

Предельная норма заполнения метрополитена укрывающимися гражданами была определена в 2 человека на квадратный метр (однако нормативы впоследствии несколько раз менялись). Исходя из этого, предполагалось, что только на новых линиях метро второй очереди (Арбатский и Горьковский радиусы) могло укрыться по меньшей мере 200.000 москвичей. Общую же вместимость убежища-метро к началу 1940-х годов планировали довести до 460.000 человек. Причем укрываться в герметизированных тоннелях метро люди смогли бы до 12 часов подряд ― именно на такой срок должна была быть рассчитана проектируемая система фильтрации воздуха. Планировалось построить и ряд дополнительных подземных выработок: камеры для дегазации и для шлюзовых затворов, санузлы, помещения для аккумуляторных батарей и фильтровентиляционных установок.

Был даже разработан первый немудреный свод правил по использованию метрополитена в качестве убежища:

а) Метро, как подземная железная дорога, прекращает свою работу через 3 минуты после сигнала воздушной тревоги.

б) Все составы останавливаются на станциях.

в) Ранее впуска людей выключается 3-й рельс и производится проверка выключения тока.

г) Герметические перегородки закрываются немедленно после сигнала газовой тревоги.

д) Вентиляционные шахты перекрываются перегородками, фильтровентиляционные установки включаются не позднее чем через 3 минуты после сигнала газовой тревоги.

Однако практическая реализация превращения метро в образцовое бомбогазоубежище затянулась надолго. Сначала нужно было решить ряд инженерных и промышленных вопросов. Например, почти два года ушло только на налаживание производства подходящих воздушных фильтров. За 1938 год Завод №2 Метростроя сумел изготовить лишь опытную партию. В 1939 году Наркомат химической промышленности взял заказ на первые 512 типовых фильтров, получивших обозначение ФПМ-1000. Однако произвести оболочки для этих фильтров завод Главоргхима не сумел. Изготовление было перепоручено заводу Наркомата тяжелой промышленности. Который, в свою очередь, заявил об отсутствие подходящих цехов и оборудования. Похожим образом обстояли дела и с другими элементами специального оборудования для метрополитена. Процесс продвигался. Но не настолько быстро, как того требовали указания 1937 года.

В конце 1930-х появляются первые проекты спецвходов в метрополитен. Их возникновение поначалу диктовалось чисто экономическими соображениями директоров предприятий. Очередной столичный завод оказывался перед необходимостью выполнять требования МПВО, в том числе проводить дорогостоящие и трудоемкие работы по строительству убежищ. При этом в непосредственной близости имелся (или планировался) тоннель метро. Очевидный выход ― сделать удобный спуск в метрополитен прямо с территории завода вместо возведения собственных бомбогазоубежищ. Правда, после составления сметы нередко обнаруживалось, что строительство спуска в метро тоже обойдется весьма недешево.

Один из самых масштабных проектов в этой области был разработан в 1938-1939 годах для Московского автомобильного Завода имени Сталина (ЗИС).  Проходную завода предполагалось соединить с ближайшей станцией метро («Завод имени Сталина», ныне «Автозаводская») с помощью тоннеля протяженностью 1025 метров. Сам тоннель должен был играть не только транспортную роль, но и выступал бы в роли дополнительного бомбоубежища для рабочих : с заглублением до 4 метров под землю, с усиленной железобетонной защитой, с санузлами, защитно-герметическими дверями и возможностью фильтрации воздуха. Вместимость убежища должна была составить почти 20.000 человек: как работников завода, так и жителей ближайших домов (для которых планировались дополнительные входы в тоннель). При переполнении объекта люди могли перемещаться в метрополитен и укрываться там.

Этот проект так и не был принят из-за своих масштабов и дороговизны (более 27 миллионов рублей). Руководство городской МПВО предложило направить эти средства на развитие сети метрополитена, как более универсального варианта, не простаивающего без дела в мирное время. Однако сама концепция спецвходов оказалась весьма живучей. Так, в июне 1941 года было принято предварительное решение о строительстве наклонного хода в тоннель метрополитена с территории соседнего завода «Динамо»[vii], но планам помешала начавшаяся война. А вот на противоположном берегу Москвы-реки в Дербеневской промзоне аналогичный наклонный ход в итоге был построен и сохранился до наших дней.

 

Читать далее «Война в Испании и специальное оборудование Московского метро»

В декабре 1931 года началось создание московского метро. Впереди было много технических трудностей, бурные дискуссии, радикальный пересмотр проектов. Это известная история. Но почти никто не знает, что той же зимой свои требования к первому советскому метрополитену выдвинули еще и военные.

Еще в 1929 году на русский язык перевели свежие прикидки итальянских теоретиков по будущему использованию метрополитена в Риме в качестве защитного сооружения. Наши красные командиры решили не отставать от буржуазной фортификационной науки. Московское метро должно было стать главным городским бомбоубежищем. И для этого предлагалось выполнить целых 33 пункта.

Некоторые пункты были довольно очевидными и нашли применение в будущем (например, увеличение глубины заложения или использование тоннельных геромзатворов).

А некоторые пункты в наше время кажутся довольно странными. Например, запретить пересадочные узлы на 3-4 станции и островные платформы с большими залами:

Или устроить на конечных станциях гигантские лифты для спуска отдельных вагонов с поверхности:

Или разнести на одной станции платформы разных направлений на 200-300 метров друг от друга:

Или сделать уличные воздухозаборы высотой до 50 метров:

Но лишних средств не было. И опыта не было. В итоге, первая очередь метрополитена так и не стала бомбоубежищем. Если не считать крайне поверхностной (и во многом временной) модернизации в 1941 году.

А вот если бы тогда рекомендации военных были безоговорочно приняты, то отечественные метрополитены могли бы стать совсем не такими, какими мы привыкли их видеть.

Московский метрополитен помнит немало эпических историй. Некоторые хорошо известны. Некоторые незаслуженно забыты. А некоторые… секретны.

Архивные документы по одной из подобных историй были рассекречены лишь несколько лет тому назад, а систематическое изучение началось только в 2019 году. Имя этой истории «Опытный участок».

К сожалению, прямо сегодня мы не сможем обнародовать точную привязку Опытного участка к местности. Но внимательные и знающие наверняка догадаются сами.

В июне 1952 года вышло постановление Совета министров №2699-1007сс о создании в московском метрополитене специального участка для обкатки принципов и технологий длительного укрытия населения в тоннелях, снабженных системами жизнеобеспечения.

Вероятно, это были первые настолько масштабные и многолюдные испытания подземного защитного сооружения в нашей стране. Готовились к ним долго и серьезно. Весь 1953 год тестировали новое спецоборудование. Наконец, час икс настал.

Для экспериментального заполнения тоннелей было выделено от внутренних войск и конвойной охраны 6000 человек, от частей МПВО ― 2500 человек, от учебных заведений и городских милицейских подразделений ― более 1000 человек.

Подопытному контингенту было указано взять с собой летнюю одежду, шинели в скатку, вещмешки, двухсуточный рацион сухого пайка. А также по кружке, полотенцу и куску мыла на человека. И один чайник на взвод.

Десять тысяч человек заняли перегонные тоннели. Организаторы приступили к опыту. Измерялось и фиксировалось абсолютно всё. Изменения влажности и температуры. Содержание кислорода и углекислого газа. Пульс, кровяное давление и температура у испытуемых. Десять медицинских постов постоянно проводили тестирования и опросы о физическом и психологическом состоянии участников опыта.

Составлялись специальные таблицы. Кто сколько времени ходил, сидел, стоял, и как это распределялось по времени суток. С какой периодичностью и каким образом использовались санузлы. Какой был расход питьевой воды. Досуг, сон, питание, абсолютно всё.

А сверху, по московским улицам, в это время ходили мирные горожане… И даже не подозревали, что сейчас глубоко под ними десять тысяч человек скучают в тоннелях. Чтобы повысить шансы горожан на выживание в случае новой войны.

Естественно, все результаты этого масштабного опыта сразу были строго засекречены (как и последующие удивительные превращения Опытного участка). Мы только сейчас начинаем понемногу узнавать, на какие вопросы удалось ответить с помощью секретного эксперимента, и как именно эксперимент повлиял на стратегические подходы к созданию крупнейших гражданских (и не только гражданских) убежищ (и не только убежищ).

Расследование продолжается.

На сколько человек официально рассчитано самое большое бомбоубежище Москвы? Этого мы не знаем. А если бы и знали, то вам бы сказать не имели права.

Но зато теперь мы точно можем сказать, сколько народу туда должно было уместиться в середине 1950-х годов: 822.000 человек. Для города с населением в четыре с половиной миллиона — неплохо.

Когда начинаются досужие разговоры о секретных бункерах середины XX столетия, Лубянка и КГБ оказываются вторыми по частоте упоминаний. После Сталина.

Но как обстояли дела в реальности? Что из себя представляли подземные спецобъекты в сердце советской госбезопасности? Какие они, легендарные «подвалы Лубянки»?

Недавно рассекреченные архивные документы впервые приоткрывают их тайны.

Для начала — маленький исторический экскурс в административные вопросы.

В 1934 году образован Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), которому в наследство от ОГПУ достаются постройки на бывшей Лубянской площади. С 1943 года НКВД начинает дробиться, выделяется независимый НКГБ (Народный комиссариат государственной безопасности). Причем, это была уже вторая попытка. Первый раз НКГБ выделили за несколько месяцев до начала войны, но уже в июле 1941 года вернули прежнюю структуру.

 В 1946 году все народные комиссариаты преобразуются в министерства. Оба министерства (госбезопасности и внутренних дел) продолжают мирно (а иногда и не очень мирно) сосуществовать на Лубянке. Со смертью Сталина в марте 1953 года два министерства были совмещены в едином МВД СССР. А в 1954 году был создан независимый от МВД Комитет государственной безопасности (КГБ) — в итоге, ставший полновластным хозяином Лубянки до самого распада Советского государства.

Впервые речь о создании специальных фортификационных сооружений для органов внутренних дел зашла в 1930-х годах. К маю 1941 года были подготовлены и утверждены положения о строительстве глубокого убежища на 1000 человек с командными пунктами для НКВД и НКГБ. Строить объект планировалось через шахту метро №17 (на углу ул. Кирова и пр. Серова):

Этот масштабный проект был сорван начавшейся войной. Однако не стоит думать, что органы внутренних дел остались совершенно беззащитными перед атакой с воздуха. В недрах знаменитого комплекса на Лубянке уже находилось двухэтажное ведомственное спецубежище мелкого заложения, снабженная выходами в ведомственные здания и в местный телефонный коллектор. Сложная вентиляционная система выводила в ближайший сквер, где была замаскирована под фонтан (не доживший до нашего времени).

Подробные чертежи лубянского объекта №201 можно найти в нескольких российских архивах, однако их сохранность крайне невысокая. Бумага стерлась, чернила выцвели, некоторые детали разглядеть почти невозможно.

Точные годы строительства этого фортификационного сооружения установить пока не удалось. Однако известно, что уже в 1943 году он уже был готов в конструкциях.

Разумеется, старенький объект №201 оказался не готов и к наступлению ядерной эпохи. Обследования показали недостаточную защищенность главного подземелья советской госбезопасности от новых угроз. Объект, способный выдержать при атомном взрыве нагрузку лишь в 50 тонн на квадратный метр, отнесли к III классу.

В 1953 году был найден быстрый и недорогой способ улучшить ситуацию. Рядом со спецсооружением проходила линия метро, глубина заложения которой составляла 32 метра. Метро вполне могло стать дополнительным и более надежным убежищем для органов внутренних дел. И обеспечило бы эвакуацию из объекта № 201 в случае, если обычные выходы оказались бы под развалинами зданий.

Проектирование соединительного комплекса по заказу ЧЗ-709 было поручено институту Метрогипротранс. Ходок длиной около 70 метров связывал объект №201 с вертикальной шахтой, в которой предполагалось устроить лифт и лестничную клетку. А нижний ходок соединял спецшахту с северо-восточным торцом станции метро Дзержинская (ныне — Лубянка).

Для конспирации было решено именовать стройку «объектом Н». 🙂

Но к концу 1950-х годов половинчатая мера с дополнительным эвакуационным выходом из старого бункера уже не устраивала КГБ. В последних рассекреченных документах от января 1959 года предлагалось увеличить защищенные площади для органов госбезопасности путем продления правительственной спецветки (объекта №100) от Старой площади до Лубянки:

 

Удивительно, но вплоть до 1960-х годов у «всесильных» органов госбезопасности дела с подземным фортификационным хозяйством обстояли хуже, чем у многих иных министерств и ведомств.

Мелкое двухъярусное бомбоубежище во дворе и шахта в обычное метро — вот чем довольствовалось руководство советских спецслужб в эпоху, когда под нужды Министерства связи создавались целые подземные города, Министерство иностранных дел получало бункер глубокого заложения всего лишь для хранения архива, а от Кремля до зданий ЦК КПСС была проложена настоящая подземная спецветка с электровагоном.

…

И маленькое ЧП напоследок:

Будьте осторожны: криворукие люди встречаются во все эпохи. И даже на секретных спецобъектах.

 

P.S.  Комментарии к этой статье можно оставить на https://vk.com/podzem_mos?w=wall-182461867_23

22 июля 1941 года немецкие бомбардировщики впервые атаковали Москву. К тому времени в столице уже имелось некоторое количество гражданских бомбоубежищ и бомбогазоубежищ. Но на всех горожан укрытий по-прежнему не хватало.

На июль-октябрь 1941 года пришелся пик переоборудования обычных подвалов под укрытия для москвичей. Действовать нужно было максимально быстро. Неумолимо росло число жертв всё новых и новых ночных бомбежек.

 

Диаграмма: РГВА

Чертежи: ГА РФ, публикуются впервые

 

Казалось бы, какая связь между хранением важнейших государственных ценностей, кинотеатром, Отечественной войной 1812 года и консервированной селедкой? Теперь мы знаем — какая.